Писатель и актёр из Лос-Анджелеса Гарри Дрейфусс (Harry Dreyfuss), сын оскароносного Ричарда Дрейфусса, в ноябре 2017 года поделился своей историей общения с Кевином Спейси.
В ответ представляющий Спейси адвокат Брайан Фридман заявил: «Позвольте мне пояснить, что мистер Спейси полностью отрицает эти обвинения».
***
“Когда мне было 18, Кевин Спейси ко мне приставал”.
“Это был 2008 год, и Спейси работал с моим отцом Ричардом Дрейфуссом в пьесе под названием “Complicit” в Лондоне, – рассказал Гарри. – Я приехал в гости на рождественские каникулы.
Это случилось однажды ночью, когда мы втроем были в квартире Кевина, репетируя реплики моего отца. Отец этого не видел, и я до последнего момента не рассказывал ему. Вместо этого, я провел следующие девять лет, веселя друзей на вечеринках этим случаем.
Я жил по фразе Кэрри Фишер: «Если бы моя жизнь не была забавной, она была бы правдивой, а это недопустимо». Рассказывая о событиях в шутку, я гарантировал их правдивость. Если я мог смеяться над этим, то уж точно не был жертвой. Как молодой рассказчик из актёрской семьи, посвятившей себя изучению смешной стороны абсурда, я пользовался случаем пересмотреть реальность.
Но эта психологическая техника развалилась, когда я поступил в колледж и начал рассказывать историю людям в театральном мире Нью-Йорка. Часто они отвечали: «Я знаю парня, с которым случалось то же самое». Жертвами этих историй часто были молодые люди. Эти признания были настолько распространенными, что я начал планировать паузу в рассказе, чтобы люди могли кивнуть и сказать: «О да, я слышал это раньше».
Всё это заставило понять, что в моей истории нет ничего смешного. Это не было шуткой. Пока я пишу это, десять человек, в том числе актер Энтони Рэпп, выдвинули свои собственные обвинения, что указывает только на одно: Кевин Спейси – сексуальный хищник. Но долгое время я не думал, что можно говорить об этом всерьез.
Прежде всего, что касается масштабов насилия, я чувствовал: то, что со мной произошло, было относительно незначительным. И только в этом году, когда многие люди смело выступили со своими историями, а требование перемен получило такую широкую поддержку, я увидел, что моя история тоже имеет ценность.
Сейчас я понимаю: когда дело доходит до сексуального насилия, нет такого понятия, как «незначительное» нападение. И если рассказ об этом поможет другим высказаться, то он того стоит.
Я терпеть не могу, что в своих извинениях Кевин попытался отвлечь от реальной проблемы, совершив каминг-аут, и тем самым сумел подорвать всю работу, которую ЛГБТ-сообщество проделало, чтобы покончить с ассоциацией между педофилией и гомосексуальностью.
Дело не в том, что он гей. А в том, что он не уважает взаимное согласие. Многие люди предупреждали, что рассказ может навредить моей карьере, потому что это будет выглядеть, как будто я хочу «вскочить на подножку» популярного тренда. Но пока существует поведение сексуального хищника, я должен говорить об этом.
***
Помню, до того, как это случилось, я был очень взволнован встречей с Кевином. Но я также боялся, что он будет таким же, как и многие персонажи, которых он играет – холодным и расчетливым придурком. Но в первый раз, когда я встретил его, он развеял эти страхи. Он взглянул на меня, и его глаза загорелись. Он так тепло улыбнулся и вместо того, чтобы пожать руку, обнял меня. Мгновенно сердце молодого человека, вечно ищущего отцовского внимания, растаяло. Помню, я думал только о том, какой же он милый.
Затем актерский состав спектакля начал репетиции. Я не знал, что сцена была обозначена начерченным на полу кругом (спектакль должен был идти в круге), а стул, на котором я сидел, как раз находился внутри. То есть, я сидел на сцене. Через пять минут после начала чтения кто-то указал на это и я был болезненно смущен. Кевин подошел ко мне, и я, покрасневший, извинился и начал вставать. Но он сказал, чтобы я продолжал сидеть и любезно подойдя к моему стулу, схватил его за спинку и сиденье. Он поднял стул вместе со мной и вынес его из репетиционной комнаты. Я снова подумал: какой же он милый.
Через несколько дней у отца была назначена встреча на квартире Кевина. Я явился туда с нетерпением, чтобы провести время с моим новым знакомым и знаменитым мужчиной.
Мы находились на кухне, когда отец на мгновение удалился в ванную комнату. Мы смотрели в окно на огни Лондона, когда Кевин подошел ко мне и спросил, как прошло Рождество. Я ответил, что ужасно, потому что я слишком стеснялся. Мне было 18, я набрался храбрости, чтобы выйти из отеля и впервые в жизни легально напиться, но не хватило смелости ни с кем поговорить. Вместо этого я выпил несколько напитков и сразу же вернулся к себе в номер, чтобы в четвертый раз посмотреть «Тропический гром». После того, как я сказал об этом, Кевин взял мою руку. Он сжал мои пальцы между своими, посмотрел мне в глаза и тепло сказал: «Не стесняйся». Затем: «Ты справишься с этим». Я был ошеломлен.
Наконец, мы втроем перешли в гостиную, чтобы читать сценарий. Отец расположился в большом кресле в стороне от комнаты, а мы с Кевином сидели на диване. Он сидел очень близко ко мне, но я не нервничал, потому что он вручил мне сценарий и сказал читать его вместе с отцом (играя роль жены героя). Единственное, о чем я думал в это время: как удивительно, что я играл перед одним из своих кумиров.
Через несколько минут он положил мне руку на бедро. Наконец (о, наконец-то) я что-то заподозрил. Это заняло так много времени, потому что мне никогда не приходило в голову, что Кевин вообще заинтересуется мной.
Он был взрослым мужчиной, моим героем, начальником моего отца, и ни один из вариантов сексуальных отношений не “светил” на моем радаре. Кроме того, я был уверен, что он, конечно же, не может просто взять и подойти ко мне на глазах у отца”. Но его рука осталась на бедре.
Немного погодя, я придумал ход, который считал блестящей тактикой безопасности: я встал и пересел на другую сторону дивана. Но, не теряя ни секунды, Кевин тоже встал и последовал за мной. Он сел так же близко и снова положил руку на бедро.
Отец ничего не видел, потому что был глубоко сосредоточен на своем сценарии. (Ричард Дрейфусс подтвердил “BuzzFeed News”, что не знал об инциденте, пока Гарри не рассказал ему несколько лет спустя).
Я не мог понять, что происходит: мы с отцом играли любовную пару в пьесе, в то время как Спейси пытался соблазнить меня. При этом в реальной жизни я оставался несчастным девственником-натуралом, который просто хотел стать знаменитым актером.
Я встал и еще раз пересел на прежнее место, дав Кевину еще одну возможность понять намек. Я добавил новый “уровень защиты”. В тот момент я твердо положил руки на диван ладонями вниз, претендуя на личную территорию.
И снова Спейси сел со мной и со значительным усилием провел пальцами между моей рукой и ногой. В тот момент я не думал, что могу что-то сделать, кроме как сказать отцу о том, что происходит. Но я не хотел заводить между ними вражду. Не хотел, чтобы пьесе что-то угрожало. Эта работа, действительно, имела значение для отца, а Кевин был его начальником. К тому же, я считал, что он, действительно, не делал ничего плохого…
И тогда он это сделал. В течение примерно 20 секунд, сантиметр за сантиметром, Кевин провел рукой от моего бедра к промежности. Я замер. Когда он завершил это путешествие, то оставил руку там. Я перестал читать сценарий, и мои глаза расширились. Я поднял голову и посмотрел ему в глаза, едва покачав головой, насколько мог себе позволить. Я пытался предупредить его, не привлекая внимания отца, который смотрел на страницу.
Мне казалось, что я защищаю всех. Я защищал карьеру отца, защищал самого Кевина, которого отец наверняка попытался бы ударить. Я защищался сам, потому что думал, что однажды захочу поработать с этим человеком. Кевин никак не реагировал и продолжал держать руку в том же месте. Мой взгляд вернулся к сценарию и я продолжил читать…
Не знаю, как долго мы так просидели. Это могло быть 20 секунд или пять минут. Мне сложно вспомнить эту часть истории. Зато я прекрасно помню: помимо того, что я был застенчивым подростком, который, очевидно, восхищался Кевином Спейси, я ни разу не дал ему повода думать, что хочу с ним таких отношений.
Не помню точно, чем закончилась ночь. И не помню, как мы уходили. Но уверен, что это выглядело совершенно нормально. Прощаясь, мы, наверное, обнимались и улыбались. Тогда я ничего не сказал отцу и отправился в отель, чтобы, вероятно, снова посмотреть «Тропический гром» . Но, конечно, не мог перестать думать об этом.
***
Спустя девять лет, когда я мог осмыслить случившееся, мне наконец стало ясно, насколько неправильным было поведение Кевина. Не из-за того, что я почувствовал. Опять же, быть звездой такого уровня, как Спейси, означало, что я не мог чувствовать себя в безопасности. Да, конечно, отец был в соседней комнате и я мог позвать его в любой момент. Кроме того, случившееся не заставило меня ощущать себя травмированным. Вместо этого я превратил событие в забавную историю: “О, ко мне клеился сам Спейси! Он звезда! Ха-ха-ха!”
Думаю, что с таким мышлением нужно бороться. Я много занимался умственным тренингом, чтобы нормализовать свой опыт. В течение последних девяти лет, когда я рассказывал эту историю людям, которые отказывались смеяться и настаивали, что я пережил что-то в корне неправильное, – я всегда старался преуменьшить значение события, чтобы они смогли оценить его смешную сторону.
Я особенно хотел отвести их от мысли, что это было чем-то достойным публичности. Так я подошел, наконец, к тому, чтобы рассказать отцу, через четыре или пять лет после инцидента.
Он был в ярости, и я провел остаток вечера, уговаривая его, что в этом нет ничего страшного, и что я буду огорчен, если он решит отреагировать.
Когда стали появляться обвинения против Харви Вайнштейна и многие женщины, которых я знаю, публиковали свои истории в ходе кампании #MeToo, я понял, насколько важно донести свой голос до людей, которые требуют перемен, чтобы могущественные мужчины больше не чувствовали себя в безопасности, делая это – или что-то похуже.
Оглядываясь назад, я понимаю, что вызывает у меня отвращение в Кевине, – это его уверенность в безопасности. Он знал, что может ласкать меня в комнате с отцом и что я не скажу ни слова. Он знал, что у меня не хватит смелости сделать что-то. И я ничего не сделал.
Итак, я могу сказать спасибо всем, кто говорил о Кевине Спейси, Харви Вайнштейне , Билле Косби , Билле О’Рейли , Роджере Эйлсе и всем женщинам, которые открыли мне глаза на распространённость этой проблемы.
Вы помогли мне понять: то, что я считал нормальным, не заслуживает этого. Что вещи, которые мы могли бы осудить намного раньше, происходили прямо у нас под носом. Сводя к шутке свой собственный опыт, я невольно сыграл роль в том, чтобы обесценить проблему для всех остальных.
Но сейчас всё меняется. Это никогда не было забавной историей. И я надеюсь, что мой случай вдохновит других, кто, возможно, чувствовал, что должен молчать – и не мог говорить.
Гарри Дрейфусс – писатель и актер из Лос-Анджелеса
Источник: BuzzFeed News
Saturday walks 